Мне однажды (году в 1982) довелось встретиться с Наумом Гребневым и провести вместе с ним (и еще несколькими людьми) несколько времени на лавочке за столиком около одной из дач в Переделкине, и я, конечно, спросил его, насколько точен его перевод. Он усмехнулся доброй улыбкой и сказал, что стихотворение, в общем-то его, вся интонация и все такое.